В пятницу Горюнова выпустила сингл «Afterparty» и одноимённый клип: стильный бит, сильный вокал, хип-хоп и соул с оттенками аренби, все это — на фоне атмосферного видеоряда, который погружает в какую-то особую, тягуче-завораживающую историю.
Поговорили с Линой Горюновой — голосом и лицом проекта «Горюнова», где Паша Оксенюк, у которого мы уже брали интервью, отвечает за звук (почитать интервью с Пашей можно здесь).
Лина, привет. Ты появилась в музыкально-медийном пространстве не так давно — если ориентироваться на «ВКонтакте», твоя первая музыкальная работа вышла в мае 2018. Расскажи предысторию проекта «Горюнова». Как ты пришла к пониманию, что хотела бы заниматься именно музыкой?
Привет. На самом деле первая запись была не в мае 2018, просто когда у нас вышел альбом, мне захотелось полностью начать новую историю. Я подчистила все записи — оставила только наш первый лайв-альбом.
Что касается того, как я пришла в музыку… Я никуда не приходила — просто с детства, еще даже до школы, я постоянно слушала музыку, ходила по дому и пела, занималась в музыкальной школе.
В принципе вся моя жизнь была завязана на музыке, просто потом это перерастало в новые формы. В пятнадцать лет я пошла в джазовую школу. А осознанное понимание, что да — я вокалист, музыкант, сонграйтер, оно пришло относительно недавно. Чуть ли не после альбома.
Решение серьезно заниматься музыкой было принято так: мы с Пашей Оксенюком созвонились, я сказала, что ухожу из университета, чтобы заниматься музыкой. Он ответил, что ушёл с работы по той же причине.
А познакомились мы на общей тусовке, когда нам было по пятнадцать-шестнадцать лет. И между нашим знакомством и решением о сотрудничестве прошло несколько лет. Все это время мы то общались, то не общались. Я приезжала к Пашку, он тогда ещё писал рэп, придумывала ему какие-то бэк-вокальные истории. Никто из нас никогда не думал, что это общение выльется в какую-то серьезную совместную работу.
Просто и я, и Паша, мы такие люди, которые не могут делать то, что не соответствует нашей сущности. Я очень часто отказываюсь от какой-то стабильности и иллюзии безопасности ради того, что мне нравится.
В какой момент вы пришли к решению. что Горюнова — это совместный проект?
Изначально мы работали так: я приносила Паше демки, зарисовки, и из них мы делали музыку. Просто я не обладаю техническими навыками, чтобы полностью создать альбом — я могу играть на инструментах, могу петь, при желании я в нотах могу это все записать.
После концерта в «16 тоннах» я приехала к Паше,чтобы обсудить, что мы делаем дальше — у нас было непонимание того, какую роль он будет играть в проекте. Паша сказал, что у нас есть два исхода: либо он становится частью проекта и полностью погружается в него, либо…
Слушай, я даже уже не могу вспомнить. Думаю, это просто было настолько органичное решение, что я уже забыла, какой был второй вариант. С этого момента мы работаем в таком формате.
Поменялся сам процесс работы: теперь Паша принимает участие во всех решениях — от музыки до клипов. Такой творческий коллаб двоих людей, где мы прислушиваемся друг к другу, и мнения обоих равноценны.
Расскажи, были ли у тебя сомнения по поводу музыкальной карьеры? Опасения по поводу того, что ты не окажешься востребованной и не найдешь своего слушателя?
Да, конечно, они есть каждый день. Каждое утро ты просыпаешься и думаешь — да кому это нужно. Это нормально, мне кажется. В целом, я понемногу прихожу к тому, что моя главная причина, по которой я этим занимаюсь — это кайф, ощущение, что я на своём месте.
Если бы мне дали выбор между тем, чтобы всю жизнь писать свою музыку, которая мне нравится, зарабатывать этим и быть безызвестной, или писать то, что мне не нравится, и быть популярной, я бы выбрала первое.
Внимание слушателя и все, что из этого вытекает — оно такое, второстепенное. Для меня важнее всего именно музыка. Просто нужно делать честно, от сердца. А там уже как пойдет, если кому-то понравится — классно.
Нет, мне, разумеется, не безразличен слушатель: мне интересно, кто это, как реагирует. Но я больше сосредоточена именно на работе. Конечно, мы учитываем музыкальные тенденции: что популярно, от чего устали, но для меня все равно первостепенна сама музыка.
Ты говорила, что несколько раз все бросала ради того, что тебе нравится. Расскажи об этом поподробнее.
Я училась в МХПИ на факультете графического дизайна, на издательском деле в институте имени Федорова. И бросила оба универа, потому что поняла, что музыка для меня важнее. Сейчас я учусь в Институте современного искусства на эстрадно-джазовом вокале, но ушла в академ. Думаю, скорее всего, уйду окончательно, и на этом моя история с высшим образованием будет закончена.
Но я не ушла в пустоту: помимо музыки у меня сейчас есть еще одна очень большая страсть — кино. Сейчас я пошла учиться в киношколу на режиссера монтажа. Я просто делаю все возможное, чтобы заниматься только тем, что мне нравится — не могу по-другому, как ни пыталась. Я как-то шла устраиваться в офис, но развернулась и пошла дальше искать работу. Не про меня это. Иногда так себя за это виню, но потом понимаю, что это просто вне зоны моего комфорта.
Если не музыка, то чем бы ты занималась?
Кино. Мне нравится весь съемочный процесс, но самое любимое — это монтаж. Я жила в Питере, это было дождливое лето, и у меня была камера, которую папа подарил. И я поставила себе задачу: за лето снять три видео — июнь, июль, август. Просто снимала все подряд, на монтаже уже склеила определенные истории, они неочевидные. А монтировала в «Movavi» — программе, чтобы делать слайд-шоу.
Она до сих пор у меня есть на компьютере и иногда для мамы там что-то монтирую. Потом я делала несколько работ для себя, с телефона монтировала. Иногда возникало адовое, нестерпимое желание сесть за монтажный стол…
А поняла, что нужно этим заниматься, только этой весной, когда мы работали над клипом на песню «Имя». Я добила все сложные моменты на последних этапах монтажа. И получилось вроде как клево, и все ребята говорили, что круто. Я стала задумываться — что, если правда у меня есть какие-то способности к этому.
Потом я смонтировала видео из «16 тонн», сделала небольшой видео-рассказ о концерте. Получилось тоже неплохо. Я поняла, что получаю от этого удовольствие, осталось освоить программу и уже решить, в каком формате я буду работать.
Ты снимаешься в своих клипах, параллельно сама их монтируешь. А актерских амбиций у тебя нет?
Если позовут — конечно, пойду. Я такой человек, я за любой движ. Если есть возможность попробовать себя в новой роли, получить какой-то опыт, навык — всегда использую её. Я так ню моделью и натурщицей работала.
Но я всё время дальше иду — пробую, всё для себя выясняю, но не задерживаюсь. Продолжаю заниматься только теми вещами, которые мне реально нравятся: пока что это музыка и кино. А остальное… Что-то уходит, что-то остается со мной.
Для себя я поставила задачу попробовать как можно больше вещей. Если мне хотя бы чуть-чуть интересно, то я всегда иду и пробую, несмотря ни на что.
Что стало основным инструментом твоего продвижения? Условно: девочка Лина выложила песню. А вот через полгода она уже на лейбле «Up!Up! Music».
Случайность. У меня был инстаграм, я выкладывала туда каверы и делала это вплоть до выпуска альбома, и акапелла, и коллажные штуки. Меня нашёл один звукорежиссер, посмотрел, решил, что это классно — и скинул лейблу «Up! Up! Music». Они тоже решили, что это клёво, написали мне — и спросили, пишу ли я свою музыку. А мы как раз готовили релиз, и я скинула им демки. Им понравилось, и буквально в декабре мы сидели вот за этим столиком — и общались по поводу сотрудничества.
Накладывает ли на тебя какие-то ограничения принадлежность к лейблу?
Нет, никаких ограничений нет. Мы можем делать всё, что хотим, абсолютно свободны в плане творчества — они нам помогают, а мы стараемся классно работать. Они занимаются продвижением, а всё, что касается творчества — делаем мы.
Твои песни «Пока я» и «Имя» были в чартах «Лучшее за неделю» в Apple Music. Какие у тебя были ощущения, когда ты об этом узнала?
Крутецкие. Я помню, в день, когда вышел альбом, его вывесили в iTunes на главной странице релизов. Захожу, листаю — и вижу свое лицо. Я летала часа два, наверное. Это такое наркотическое ощущение, на которое подсаживаются, думаю, все музыканты.
Ты понимаешь, что ты работал, вкладывал в это силы — и вот, сейчас ты на одной из главных страниц iTunes. Это опьяняющее ощущение. Очень опасное, мне кажется. Как выброс гормонов, ты ходишь и не веришь, что это происходит.
Ну а когда «Пока я» и «Имя» попали в чарт, было поспокойнее. Такая была детская радость. Вроде бы мелочь, не «Оскар», но очень приятные ощущения. Это реально классно. Создаёт иллюзию, что это все — не в пустоту.
Как происходит процесс создания песен в вашем проекте «Горюнова»?
У нас потихоньку вырисовывается два пути. Первый: Паша пишет бит, накидывает на него свои идеи, отправляет мне. Я сверху накидываю свою историю в виде слов, музыки, развития. И уже потом мы собираем это воедино, доводим до конца.
Второй путь — это я сажусь за пианино, пишу, скидываю наброски Паше, он говорит — вот тут классно, вот тут доработай. В тесном коннекте мы дорабатываем мой набросок, я ему скидываю уже окончательную версию, а он под него пишет бит. А потом опять же вместе мы собираем все в единую картину.
Получается, то я приношу песню, то Паша. А потом каждый делает то, что умеет лучше всего. Это очень комфортный способ работы — у нас в проекте два сонграйтера, и каждый может написать песню.
Поэтому у нас и продуктивность повысилась, и в коллабе получаются более интересные вещи, более цельная история. Паша очень крутой в плане аранжировок, а я крутая в плане вокала — ну, я на это надеюсь.
У тебя очень необычный и приятный тембр голоса, сейчас ты занимаешься вокалом или тебе хватает репетиций?
Я год ходила в университет, занималась вокалом. Сейчас, к сожалению, такой возможности нет. Но в дальнейшем, думаю, я продолжу заниматься, потому что это очень много дает — скилл в управлении голосом, в целом это очень кайфово и я получаю от этого удовольствие. Это действительно очень полезно. Когда появится возможность, я к этому вернусь — чувствую, что мне это нужно.
Потому что, например, на вокале в университете мы разбирали мои песни, и те песни мне очень легко даются. А те, которые разбирала сама, с ними сложнее было. Сейчас они уже все впеты, отрепетированы, но на первых этапах с педагогом было гораздо проще.
В дальнейшем я хочу, в идеале, чтобы у меня был педагог, и я просто приходила со своими песнями и училась их петь. Потому что к каждой песне — свой подход, нужно всё это обрамлять, правильно и вкусно подавать. Так что да, очень хочу вернуться к занятиям по вокалу.
Как ты определяешь свой музыкальный стиль?
Наши последние релизы — они уходят в хип-хоп, арэнби, соул. Такая смесь. В дальнейшем хотелось бы добавить больше соула. А пока — вот эти три основных направления. В России такого много, а хорошего — мало. Хочется попробовать сделать что-то своё.
Что слушаешь сама?
Три моих бога — это Том Йорк, Миша Родионов и Алан Рейман.
Я много слушаю хип-хопа, но вот эти исполнители не написали ни одной песни, которая бы мне не зашла. Они просто как-будто пишут музыку для меня. Могу еще миллион музыкантов назвать, но этих исполнителей я слушаю альбомами.
Поделись впечатлениями от весеннего выступления в «Тоннах». Страшно было? Как тебя встретила публика?
Это было очень круто. Сам по себе день был абсолютно магический и волшебный — потому что сбылась одна из самых моих больших мечт. И в целом это было такое окончание большого этапа, со мной были мои очень близкие люди. Их поддержка, любовь, то, как реагировали, как танцевали, как я выходила из «16 тонн» с букетами. Это была магия.
Ради этого всё и происходит — ты понимаешь, что находишься на своем месте, и тебя все поддерживают.
Я была настолько же заряжена, как и опустошена — потому что закончился этот путь, но и была наполнена этой энергией, которую мне дал зал.
Летом проект «Горюнова» ушёл на каникулы, и вот осенью вы презентуете обещанные новые работы. Расскажи, чем они вдохновлены, как проходил творческий процесс.
Первое, что стало нас двигать — это желание сменить парадигму, уйти немножко в хип-хоп и понять, как нам совместно работать. Вдохновлялись одной простой вещью — желанием сделать как можно больше музыки.
У нас произошла одна очень веселая история — мы написали три трека и у Паши полетел комп. Мы в итоге потеряли два из трех треков полностью. А клип, который вышел — как раз на третий, сохранившийся трек.
Давай поговорим о клипе на новую песню. Расскажи подробнее о концепции, сценарии.
Я, наверное, тебя сейчас разочарую, сценария у нас никакого не было… Клип абсолютно экспериментальный. Было понимание, о чем — и мы решили передать ощущение трека через атмосферу, свет, локацию, монтаж. Попытались визуализировать песню.
Что у вас в творческих планах?
Каких-то грандиозных планов сейчас нет — просто писать много музыки, выпускать синглы и EP. Писать-писать-писать и выпускать по мере готовности.
