Курт Кобейн давно и прочно вошёл в историю музыкальной индустрии, став не только культовым персонажем, но и символом своей эпохи. Он был первым, кто вывел музыку андеграунда из подполья на огромные концертные площадки. Теперь уже невозможно представить, какой была бы современная сцена, если бы пару десятилетий назад не случилось феномена под названием Nirvana.
Кобейн заключал в себе трагический парадокс: чем меньше он стремился к популярности, тем более популярным становился. СМИ следили за каждым его шагом, журналисты ловили каждое его слово, и бородатые меломаны, и трудные подростки, и офисные клерки находились под впечатлением от творчества Кобейна. Его безвременная кончина (5 апреля 1994 года) произвела эффект взорвавшейся бомбы, взволновав мир практически так же, как когда-то убийство Кеннеди. И хотя музыканта уже нет в живых, его мысли продолжают жить, благодаря огромному числу фанатов.
Курт о подписании контрактов с крупными студиями звукозаписи
В конце 80х и в начале 90х, когда новый жанр гранж начинал набирать обороты, многие крупные лейблы охотились на контракты с группами, играющими альтернативную музыку. То же происходило и с «Нирваной»: гиганты звукозаписывающий студий долго и безуспешно пытались выманить группу с их родного лейбла Sub Pop. Когда в 1990 году в Кэмбридже (штат Массачусетс) Кобейна спросили, что было бы, если б все альтернативные музыканты подписали контракты с мэйджорами, он ответил с иронией: «Один ноль в пользу капитализма. Давайте наденем наши цилиндры и фраки и закурим сигару. Альтернативная музыка перестанет быть альтернативной, раз уж она станет популярной».
Об идеализации прошлого
Во время того же самого интервью, фактически, отвечая на тот же вопрос, Кобейн размышлял по поводу идеализации прошлого. Он сказал: «Это явный знак того, что рок-музыка медленно умирает. Ничто не сравнится с ковырянием в прошлом, когда будущее кажется мрачным и мерзким. Когда люди боятся смотреть вперед, они постоянно оглядываются назад. В какой-то момент они остановятся, обретя все, о чем мечтали, но на самом деле, они просто плохо мечтали».
О панк-роке
Кобейн начал ощущать себя панком, когда прочитал о туре Sex Pistols по США, но попытки найти записи группы в местных музыкальных магазинах не увенчались успехом. Тогда фронтмен Melvins и его друг Базз Осборн скопировал ему несколько кассет с Black Flag и Flipper, в которых Курт открыл для себя то, что искал в музыке. В 1993 году в разговоре с Джоном Сэвиджем он сказал, что «панк-музыка изобличила те социальные и политические настроения, которые я сам ощущал. Она выразила тот гнев и отчуждение, которые я всегда испытывал».
О главенстве в группе
На самом деле, Кобейн был басистом до того, как стал играть на электрогитаре. Он никогда не стремился петь или быть фронтменом. В интервью 1992 года журналу Rolling Stones музыкант сказал: «Я никогда не хотел петь. Я хотел просто играть на ритм-гитаре – спрятаться за спиной орущего в микрофон парня и играть. Но во время обучения в старшей школе, когда я бренчал на гитаре в своей спальне, я ощутил острое желание писать собственные песни».
Вспоминая успех «Nevermind»
Успех альбома «Nevermind» стал для Кобейна неожиданным и тяжело переживаемым. В конце концов, он смирился с успехом. В интервью 1994 года журналу Rolling Stones он рассказал об этой ситуации: «Успех альбома был стремительным, как вихрь. Я не понимал, как с ним справиться. Если бы существовали учебные курсы для начинающих «Как быть рок-звездой», я бы непременно их прослушал. Мне бы они точно помогли».
О женщинах в рок-музыке
Будучи ярым феминистом, Курт Кобейн высказывался резко против насилия и жестокого обращения с женщинами. Однажды он сказал: «Я ощущаю себя счастливым, понимая, что женщины – это единственное возможное будущее рок-музыки». Именно поэтому, когда Nirvana были введены в «Зал Славы рок-н-ролла» в 2014 году, рок-дивы исполняли песни группы, тем самым отдавая должное этому высказыванию Кобейна.
О наркотиках
Прекрасно осознавая масштабы своего влияния на поклонников, Курт долгое время держал в секрете свою зависимость от наркотиков. В интервью 1993 года журналу Melody Maker он признался: «У меня хватает ответственности, чтобы не пропагандировать негативные аспекты моего образа жизни. Если я выбираю такой образ жизни, который в любом случае может провоцировать подростков подражать мне, то я во всеуслышание хочу заявить, что я живу погано, и моя жизнь – полный отстой». А затем добавлял: «Думаю, что люди, которые пытаются создать привлекательный образ наркотиков, должны отправиться в ад, если он, конечно, существует».
О популярности и рекордных продажах
Отношение Кобейна к популярности менялось по мере того, как он становился старше. К 1992 году, когда Nirvana подписала контракт с компанией DGC, и альбом «Nevermind» стал нереально популярным, у группы появились деньги, позволявшие музыкантам оплачивать счета и хорошие концертные площадки. Панк-музыка из гаражей и подпольных клубов проникла в эфиры радиостанций. В 1992 году Кобейн говорил журналисту Rolling Stones: «Я не виню 17-летнего панк-рокера за то, что он называет меня продажным. Я сам осознаю это в полной мере. Но, возможно, когда он немного повзрослеет, то поймёт, что в жизни полно других вещей, помимо слепого следования своей панк-рок идентичности. Жизнь шире и многограннее, чем панк-рок музыка». Позже он добавлял: «Я должен чувствовать себя виноватым. Я должен жить по давно сложившимся канонам панк-рока: настоящий панк должен отрицать всё коммерческое и существовать только в своём маленьком мирке, панк не должен становиться суперзвездой и оказывать влияние на кого-либо. А ещё панк не должен быть кому-то что-то должен. Я говорю об этом, но это всё равно что разговор глухого со слепым».
