Российская музыкальная сцена куда разнообразней, чем можно представить. Держим в курсе: на горизонте появились молодые музыканты Собачий Lie, и они готовы задать жару всем, кто не верит то, что отечественная музыка может быть по-настоящему интересной и классной! Не так давно ребята выступили на Moscow Music School Festival, а грянувшая по всему миру пандемия не помешала им записать новый EP. Хотите узнать о них побольше? А мы уже узнали!
фото — Рая Войлукова
Привет, ребята! Очень рада возможности пообщаться с вами. Начну сразу с банального и привычного музыкантам вопроса: почему всё-таки Собачий Lie, да и ещё и в такой интересной вариации?
Даша: Честно, у меня нет ответа на этот вопрос. Я просто сидела и вдруг подумала — я выкладываю первую песню, как бы мне так прикольно назваться… О, я люблю собак, а собаки что делают? Лают. А «lie» — это же по-английски «ложь». Так оно появилось, укоренилось и осталось навсегда.
Расскажите, как для вас начинался путь в музыке и проект Собачий Lie в целом? И пока это был one-woman проект, и после появления музыкантов.
Даша: В июне 2018 года я просто сидела на кровати с гитарой и увидела у Сатана Печет Блины в паблике VK ссылку на группу Пост-бард. Я зашла в неё и подумала, что это очень интересно: люди записывают свои песни и выкладывают туда, какими бы ужасными они не были. Я подумала: я, что, хуже, что ли? Песни я не писала, ничего ещё не знаю, но вот есть четыре аккорда — погнали! За пятнадцать минут я слепила песню, выложила её, и она вызвала дикий ажиотаж. Тогда я вообще не думала, что я буду музыкантом, что я буду писать что-то, кроме акустики. Через год у нас был концерт, в июне, и на него пришел Леша и весь наш Live-банд. Леша написал мне, мы начали общаться, решили писать вместе музло и играть с ребятами. Они уже были сыгранной группой, а у Леши хорошо получалось понимать меня. Так родился Собачий Lie.
Алексей: Я могу только добавить, что мы с ребятами играли вместе ещё в лицее и репетировали в актовом зале. А после того концерта мы списались с Дашей, я предложил ей писать вместе музыку.
Даша: Когда я записывала свои первые песни, я просто включала Garage Band на телефоне и так записывалась.
После нескольких синглов некоторое время назад у вас появился и полноценный релиз под названием Per aspera ad astra. Расскажете о нём?
Даша: Да, этот релиз записывался ещё до июньского концерта, без метронома.. И кстати, сейчас я расскажу то, что я ещё не рассказывала. Я до какого-то момента, до записи этого релиза, я не знала, что можно менять темп метронома. Под 120 я записала то ли «Рулетку», то ли «Нуар», а потом у меня взорвался мозг от того, что можно менять темп музыки.
фото – Катя Тарасенкова
А как бы вы вообще охарактеризовали альбом для тех, кто его ещё не слышал?
Даша: Это альбом, который демонстрирует отсутствие моего музыкального образования. Но, даже несмотря на то, что он вызывает у меня какие-то странные судороги, люди все равно отмечают альбом в историях, пишут огромные посты о том, что я помогла им своей музыкой, и это действительно приятно читать. Я не могу поверить, что мне это пишут. Per aspera ad astra — это мои первые шаги в музыке. Есть огромная разница между тем, что мы играем на концертах, и тем, что будет в новом EP, который скоро выйдет — и по звуку, и по аранжировке.
Алексей: Мне кажется, что Per aspera крутой именно из-за нехватки этого скилла. Это очень показательный альбом с точки зрения интуиции. Он сделан по наитию, и людям нравятся эти песни. Это выжимка Дашиного музыкального чувства, очищенная от продюсерских и сонграйтерских знаний.
Даша: Я не хейчу этот альбом, если что. Просто у меня отношение к нему, как у многих художников — когда тебе не нравится в итоге то, что ты сделал. Плюс, он мне немного надоел, и я не могу слушать эти песни больше. Те песни, которые мы сейчас записали, я хочу слушать. А Per aspera — это супер-бедрум-поп, записанный в комнате и еле-как, плюс половина сделана на телефоне. Это дорогой для меня альбом духовно, как бабушкины жемчуга, которые она хранит с 20 лет. Какие бы немодные они не были, она будет их хранить, потому что это её первый жемчуг.
Кстати, что ещё ты можешь рассказать про грядущий релиз, кроме того, что он будет звучать по-другому, чем Per aspera ad astra?
Даша: Я не хочу завышать ожидания. Без преувеличений — его ждут долго, но потому, что начался он интересно. Он начался с прошлогодней песни, записанной летом. Я накидала её для инстаграма, трек был длиной всего одну минуту, но он очень понравился людям. Леша тоже решил, что мы должны сделать из этого трек. И сначала мы решили сделать укулельный EP, но в итоге он вышел не укулельный. Люди ждут этот релиз с лета прошлого года, но работа у нас подзатянулась. Если бы не пандемия, мы бы выпустили релиз в конце апреля. Были готовы инструменталы, мне было нужно записать вокал, но я не могла приехать из-за пандемии. И мы не можем выбрать фотографии для релиза.
Алексей: У нас просто есть два разных фотосета для альбома, и они оба очень крутые.
Даша: Ещё релиз разноформатен. Мы окрестили его как инди-поп, но в каждой песне есть свой вайб. «Миллениал», например, это очевидный инди-рок. «Не оставляй меня» — это просто R&B, переходящий в электронику. Есть «Грабли» — это вообще какой-то соул. Кстати, на самом деле я хотела сама сводить этот релиз. Но когда я свела кое-какие песни в первый раз, Леша сказал, что я хреново свела. Где-то на третий или четвертый микс Леша сказал мне, что стало уже лучше. Но в итоге я сказала, что с меня хватит и отдала песни Артемию Вдовенко. Кстати, укулеле было изначально растянуто на всю песню «Миллениал», но в итоге Леша решил его оттуда удалить практически везде.
Важно ли для вас, чтобы поклонники понимали, о чем вы поете, или главное — эмоции, которые не оставят их равнодушными?
Даша: Когда я начинала писать песни в Пост-бард, я думала, что буду просто писать свои депрессивные подростковые песни про то, как мне плохо. Ну или что-нибудь философское настолько, что можно было бы написать трек с текстом о том, как я преисполнилась в своем сознании. Но позже до меня дошло, что в сонграйтинге важнее просто донести свою мысль простым языком. Чтобы тебя услышали, нужно быть проще — это вторая сестра таланта. К тому же, эмоциональная составляющая для меня сейчас намного важнее. Слушатель на подсознательном уровне понимает эмоции, и каждая песня в любом случае начинается с эмоции, с которой ты начинаешь её писать. Эмоция намного важнее, чем сложная лирика.
Алексей: Я — музыкант до мозга костей, и я считаю, что вся музыка всегда про эмоции. Мне кажется, что правильная интерпретация в любом случае недосягаема. Эмоциональная составляющая стоит для нас на первом месте.
Даша: На самом деле, автор чаще всего ничего не хотел сказать. Он хотел, чтобы ты что-то почувствовал. У меня есть пара песен, в которых я в душе не чаю, что я хотела сказать, они просто написались. Для барда важнее петь свои стихи, а не музыкальная составляющая. Я — не поэт. Я никогда не считала себя поэтом. Я — сонграйтер, и я выбрала для себя путь поп-истории. Господи, мне 18 лет, я всё ещё подросток, а подросток страшнее ребенка. Тебе кажется, что завтра конец света, и сегодня тоже, и он прямо сейчас, и у тебя перенасыщение эмоциями. Я не хочу ничего заявить своими песнями, я не хочу звучать как заявление. Я хочу звучать так, будто я иду с человеком рядом и разговариваю с ним. У меня никогда не было такого, чтобы я могла рассказать свои проблемы другим людям, а они меня выслушали. И в какой-то момент я подумала, что почему бы не написать песню для себя, о том, что я чувствую? Поначалу это был как дневник, который я пишу и выкладываю в сеть. И где-то через полгода я стала понимать, что есть люди с похожими проблемами, с которыми я могу разговаривать через свою музыку и могу помочь, чтобы они не попали в то же болото.
Алексей: Я люблю, когда в песнях можно соотнести себя с лирическим героем и осознать, что в мире ты с такими проблемами не единственный. А если в песне есть нотка надежды, то это — красная ниточка всей моей музыкальной философии. Круто, когда есть смешанная эмоция.
Даша: А ещё я терпеть не могу, когда меня в музыке чему-то учат. И я сама никого в своих песнях ничему не учу. Кто я такая, чтобы кого-то чему-то учить?
Даша, пока я готовилась к интервью, я читала, что тебя очень вдохновляет кино. А что именно в кинематографе тебя вдохновляет — сюжет, герои? Что в кино было самым необычным, что вдохновило тебя?
Даша: Чаще всего меня вдохновляет сюжет. Я не помню, чтобы писала хоть какие-то песни про каких-то героев. Иногда я пишу с отсылками на какие-то фильмы. На самом деле я очень люблю кино, а книг читаю меньше. И когда я вижу хороший фильм, когда я вижу, что мне хорошо доносят происходящее на экране, я этим вдохновляюсь. Для меня кино — это скорее «как показать эмоцию чем-то, кроме слов». Музыка — это поле для экспериментов. Если тебе тяжело показать эмоцию лирикой, ты всегда можешь показать её чем-нибудь другим. К тому же иногда тебе не о чем писать песню, а после просмотра хорошего фильма у тебя возникает идея.
Если бы ваш альбом был фильмом, то что это был бы за фильм?
Алексей: Мне кажется, это должен быть какой-то супер-эклектичный фильм.
Даша: Мне кажется, «Место под соснами». Он состоит из трех разных историй, и у нас получается, что наши четыре песни друг друга включают, хоть они и разные. Мы хотели написать «Карты, деньги, два ствола», а написали «Место под соснами». Мы хотели сделать немного ироничный, немного инфантильный альбом, но в итоге одна песня получилась очень тяжелой, другая — очень серьезной, и инфантилизма не получилось. И мы рады, что он получился настолько разносторонний.
Написать альбом — это только половина дела, его нужно ещё и правильно преподнести. Насколько вообще сейчас сложно начинающим артистам поднять свой проект? С чего им стоит начинать?
Алексей: На самом деле, на наши концерты мы, например, всегда зовем наших знакомых. И я думаю, что с релизом будет то же самое — наши знакомые будут его распространять в Сети. У нас достаточно много друзей, сложившееся коммьюнити, а концерты — достаточно объединяющая вещь. Мне это всё кажется сарафанным радио.
Даша: Сарафанное радио на самом деле очень хорошо работает. Кто-то куда-то выложит альбом, потом кто-то ещё выложит, и вот уже пятнадцать человек его послушали. Но год назад я подписала договор с лейблом, и на тот момент для меня пиар было несуществующим словом. Я писала музыку, выкладывала ее в Сеть, и то, как оно развивалось дальше, меня не волновало. Иногда получалось так, что я выкладывала песню в свой паблик на 800 человек, и ко мне в личные сообщения приходил создатель паблика на 100 тысяч человек и говорил, что у меня классная музыка, он выложит её к себе в сообщество. Откуда он приходит, например, я понятия не имела, я ничего не делала для этого и не вкладывала ни копейки в пиар. Все прослушивания на 80% состояли из свободного прослушивания. После подписания договора представители лейбла перезалили всю музыку. Разумеется, старые релизы они уже не пиарили. Сейчас мы решаем, как поступить с промо нового альбома.
А если же говорить о том, как тяжело музыкантам, то я считаю себя везучим человеком. Два года назад я записывала песни в диктофон, а теперь даю интервью. Мне кажется, далеко не всем людям так сильно везет. Кто-то делает музыку годами и не добивается ничего. Иногда тебе просто нужен волшебный порошок удачи.
Алексей: На самом деле, если ты делаешь что-то интересное, если ты пытаешься привнести что-то свое, а не просто копируешь кого-то,, то своего слушателя ты найдешь. Интернет в любом случае позволяет продвигать свое творчестве, даже независимо от лейблов.
Даша: Но, к сожалению, бесплатно ничего не бывает. Все равно ты либо находишь продюсера или лейбл, либо вкладываешь свои деньги. К сожалению, наш рынок, особенно андерграундный, перенасыщен. Таких, как мы, — огромное количество. И из этого неустойчивого положения не-ноунейма, но и не большого артиста нужно выбираться. Чтобы выбраться, нужно сильно постараться, иначе оно затягивает, как зыбучий песок.
фото — Рая Войлукова
Многие музыканты говорят, что коронавирус, пусть и приостановил для них концертную деятельность, но при этом открыл новые возможности. А что скажете вы? Как для вас обернулся карантин?
Даша: Я написала несколько песен для грядущего альбома — не для того, который сейчас выходит, а для полноформатного. Я знаю, что это хорошие песни, но мне всё равно было тяжело. Да, мне какое-то время нужно быть одной, но половину этого времени мне нужно быть с людьми, мне нужно искать вдохновение для песен. Да, я написала «На воздух» — сделала карантинный трек, сняла видео, заняла себя на один день. А вот Леша постоянно присылал какие-то трек-ауты.
Алексей: Для меня карантин послужил отправной точкой к нашему EP. До того, как нас закрыли, оно вроде как писалось, но из-за учебы и движухи было сложно. Зато я остался один, в свободное время надо себя занять, и в какую-то неделю я просто запойно писал музыку, не заходил в социальные сети. Я просто писал музыку, и мне ничего больше не надо было. Но всё равно основной источник вдохновения для меня — это люди.
Даша: Мне было очень тяжело. Мы весь карантин сидели на даче, и в конце марта, когда я туда приехала, я поняла — мой релиз отвалился. И теперь я просто надеюсь, что второй волны не будет.
Если после выхода EP на вас неожиданно свалится слава, что вы никогда не сделаете под её влиянием? А что сделаете в первую очередь?
Даша: Я бы, наверное, начала в первую очередь планировать большой концерт. Я люблю сцену, я люблю выступать. Что бы я никогда не сделала? Да не знаю.
Алексей: Наверное, не стали бы кидаться писать ещё один релиз, чтобы успеть «на волну».
Даша: Для меня невозможно сразу же хвататься за следующий альбом. После каждого следующего релиза у меня есть какое-то опустошение как минимум на неделю. Даже если придет какая-то гипотетическая слава после релиза, я всё равно примерно месяц буду просто отдыхать и максимум — готовиться к следующему концерту.
Алексей: Да и вообще, не хочется писать треки просто так. Хочется, чтобы творчество было осмысленным, а не пытаться словить коммерческую волну.
Даша: Ещё меня бесят, кстати, те медийные личности, которые потом говорят, что ничего своим поклонникам не должны и сделали себя сами. На самом деле, всё это — 50 на 50. Да, ты много работал, и это и правда офигенная работа. Но при этом половина твоего успеха состоит из людей, которые слушают тебя, приходят на концерты и поют твои песни. Лично у меня не получается не быть им не благодарной. Я никогда не буду плохо относиться к своей аудитории или к другим людям. Нужно быть добрым. Всё время.
Продолжая ту же тему — как часто вам удается пообщаться с фанатами? Каким образом: в онлайне, или, может быть, вживую?
Даша: На самом деле, я никогда не устраивала сходку для поклонников. Кстати, хорошая идея. Но для меня основная площадка для общения — это Инстаграм, и в основном мне все пишут туда либо в личку в VK. Я всегда смущаюсь, если мне говорят приятные вещи, всегда говорю «спасибо» и вежливо общаюсь с людьми. Если Леше говорят какие-то комплименты, я пересылаю эти комплименты ему. Ещё я люблю обниматься. У нас ещё не было ни разу сольного выступления, но когда мы выходили со сцены и к нам подходили люди, я любила их обнять и поблагодарить. И даже если ко мне люди подходят в какой-то неподходящий момент, я стараюсь быть вежливой.
Алексей: На наши концерты чаще всего приходят друзья, и после концерта мы обычно всей компанией идем куда-нибудь тусить.
Даша: Это у вас такая традиция. В жизни я немного стеснительная. Когда я выхожу на сцену, моя зажатость уходит, и на сцене я могу делать всё, что угодно, и я не чувствую дискомфорта. Но когда после концертов я прихожу домой, я могу заснуть в том же, в чем приехала. Какие afterparty? Какие тусы?:)
Алексей: Мне кажется, очень заряжает, когда ты после концерта встречаешь человека, которого давно не видел, и вы идете тусить.
Бывает ли так, что к вам подходят ваши же поклонники и просят посоветовать послушать какую-нибудь музыку? Наподобие вашей музыки или нет.
Даша: Ни разу такого у меня не было. Но вы спрашивайте, мы посоветуем! Лично для меня сейчас один из самых главных людей в российской музыке — это Савва Розанов под псевдонимом Синекдоха Монток. Я на него не ориентируюсь, потому что у нас разная музыка, но этот человек для меня очень многое сделал, и я считаю его своим учителем. Его лирика — это полная каша из ощущений. Человек берет и описывает свои эмоции какими-то тезисами, но эмоционально я прекрасно понимаю, о чем он поет. К тому же, у него настолько уникальный звук, что мне хочется, чтобы у нас тоже однажды был такой звук.
фото — Катя Тарасенкова
Ну, и последний вопрос. Чем, кроме коронавируса и карантина, запомнится вам в итоге этот отрезок 2020 года?
Даша: Я смотрела на ТикТоке видео, где Бог разговаривает с ангелом, и ангел спрашивает Бога, мол, ты что, запихнул все плохое за 10 лет в один год? И Бог такой: ага. Для меня это год какой-то катастрофы. У меня не было ничего плохого в этом году, но было слишком много непонятных событий, и это был эмоционально и физически тяжелый год. И сначала хотелось, чтобы он закончился, но сейчас этого ощущения уже нет. Надо просто надеть на голову каску, чтобы камни не сильно били по голове, и быть готовым ко всему. Ну и в целом, у меня здорово расширился круг общения, было много крутых проектов, из которых я вынесла многое для себя. К тому же, у меня был эксперимент работы с другим музыкантом — то есть, с Лешей Пой, с которым мы вместе написали EP. И пусть это был не мой формат, мне нравится то, что получилось. Мало того, что это был эксперимент работы с маститыми звукорежиссерами, это был ещё и эксперимент в работе с человеком, с которым мы не знали друг друга. Нам приходилось раскрываться и идти друг другу навстречу. Кстати, советую послушать и оценить, как оно всё получилось.
Алексей: Несмотря на все эти бедствия, год прошел для меня насыщенно и продуктивно. Многое в моем мышлении изменилось, было достаточно моментов, которые остались в моей памяти воспоминаниями, и они сохранятся на всю жизнь. Появилось очень много задумок и идей, которые я уже начал реализовывать. Это был очень насыщенный год по сравнению с предыдущими, а парадигма моего восприятия сильно поменялась. Я просто рад, что всё это всё-таки произошло.
